В Москве ушёл из жизни Фред Юсфин.
Фред Павлович родился и вырос в столице страны. А в 1955 году приехал в наш город на строительство Братской ГЭС.
За годы работы был удостоен звания заслуженного работника культуры Российской Федерации. Являлся отличником народного образования, лауреатом Премии Ленинского Комсомола и почётным гражданином Братска.
Фреда Павловича также знали как главного редактора устного журнала «Глобус» и инициатора проведения ежегодных «Праздников Братского Моря», «Балов офицеров Братского гарнизона», фестиваля «Жемчужина Братска».
Последние годы Фред Юсфин тяжело болел. 28 ноября ему исполнилось бы 89 лет.
Читайте новости БСТ там, где вам удобнее всего.
Подписывайтесь на нас в соцсетях и мессенджерах. Для перехода кликните на иконку:
«…Жил в Москве, в одном из тихих арбатских переулков мальчик, рыжеватый, невысокого роста. Четырнадцати лет пошёл мальчишка работать. А через год началась война, и работу пришлось совмещать с учёбой. Парнишка рвался на передовую, парнишка мечтал о подвигах, но… не всем даже самым отчаянным и рослым ребятам удавалось тогда накинуть себе годок-другой, обмануть бдительность военкомов и попасть на фронт.
Служба в армии пришлась уже на окончание войны… Но если, наконец, мечта исполнилась, так надо проситься на самый трудный участок! Парнишка идёт служить в подводный флот.
— Теперь, после службы на подлодке, у меня появились друзья на всю жизнь, — говорит он. — Я знаю: стоит мне заболеть, оступиться — достаточно будет свистнуть, и, где бы ни были мои друзья по флоту, они примчатся из разных городов, с разных концов страны, чтобы помочь. Такая уж она, наша флотская дружба…
Может быть, именно после службы в подводном флоте появилось у паренька что-то такое в характере, что, где бы он ни служил, с кем бы ни встречался потом, всюду моментально привлекало к себе друзей, которые в нем, как говорится, души не чаяли.
После демобилизации вернулся парнишка в Москву, работал на строительстве Московского университета и имел полную возможность поступить учиться. Всего несколько лет — и законченное высшее в кармане. Но… парнишка был фанатиком. Не мог он усидеть в Москве, на химфаке университета, — рванул далеко на юг, в Голодную степь. Моряк-подводник, служивший несколько лет на Северном флоте, знакомый со штормами, с долгой полярной ночью, с туманами и метелью, решил изведать укусы палящего солнца и нрав белёсого песка пустыни. Он уехал вместе с геологами в партию и стал работать топографом.
А в 1955 году услышал паренёк о строительстве Братской ГЭС и сменил выцветший на солнце рюкзак топографа на зелёную палатку строителя.
Мы познакомились с ним в 1962 году в Братске. Тогда, после нашего самого первого выступления в клубе «Комсомолец», нас пригласил к себе домой очень интересный человек — Владимир Долгий. В тот вечер мы познакомились и с ним, и с Марчуком, и с Шохиным и как-то сразу даже не обратили внимания на невысокого паренька, тихонько прислонившегося к дверному косяку. Когда нас ему представили, он спокойно произнёс:
— Фрэд Юсфин.
Кто-то добавил:
— Фрэд у нас председатель клуба «Глобус».
Но что это за «Глобус», «с чем его едят», мы тогда не знали. Скрыпников, Марчук и Шохин наперебой рассказывали о стройке, Кобзон пел «Кто может сравниться с Матильдой моей!». Казалось, никому нет никакого дела до Фрэда. Он никак, ну никак не обращал на себя внимания. Не дал бог ему внешности героя — и все тут! А через несколько дней мы выступали в «Глобусе» — в клубе интернациональной дружбы. Заседание клуба проходило во Дворце спорта — самом большом зале Братска. На вечер пришло больше тысячи человек. Вёл «заседание» Фрэд. И с той самой минуты, когда он взял в руки микрофон, сказал первые фразы, возник какой-то удивительный магический контакт с аудиторией. Видно было, что он чувствует настроение зала, настроение каждого человека, сидящего там. Он не призывал к порядку, не звонил в колокольчик, но зал понимал его с полуслова, с самого, казалось бы, незаметного жеста. Когда Фрэд внезапно замолкал, из зала кричали: «Говори!»; когда он уходил со сцены, в зале начинали шуметь и требовать: «Фрэда, Фрэда!»; когда он острил, зал разражался дружным хохотом. Мы бывали на устных журналах в разных организациях, но такой заинтересованной, воодушевлённой аудитории, как в «Глобусе» в Братске, не встречали.
…Давно, когда Фрэд только ещё приехал в Братск, поселили его с семьёй в рабочем общежитии. В маленькой комнатке, кроме Юсфиных, ютились ещё две семьи. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Молодые ребята жили так дружно, что «на огонёк» к ним по субботам собиралась масса друзей. Разместившись кто как мог, друзья объявляли «заседание» открытым. Мечты, яростные споры и песни — вот кто ещё населял в эти часы крошечную комнатку общежития. А жены хозяев готовили для гостей сибирские пельмени. И с лёгкой руки Фрэда эти вечерние субботние заседания получили прозвище «Большой пельмень».
…Где ты сейчас, Фрэд? Куда забросила тебя нелёгкая работа диспетчера? Ведь, кроме общественных обязанностей председателя клуба интернациональной дружбы, у тебя есть ещё свои собственные, так сказать «профессиональные», заботы. Ты один из первых подался на новую стройку, ты агитируешь своих друзей ехать вслед за тобой туда, в Невон, в посёлок Строителей…
Какая удивительная «взрывная» сила заложена в твоей душе! Не даёт она тебе спокойно сидеть на одном месте, а зовёт все вперёд и вперёд, к новым людям, к новым стройкам, к новым местам! Словно космическая ракета, отдающая всю свою энергию, чтобы порвать с земным притяжением и увидеть иные миры, — твоя судьба. Словно уносящийся от перрона поезд, летящий к другим станциям, к дальним, неведомым городам, — твоя жизнь.
Мы верим: пройдут годы, но если позовёт Родина, где бы он ни работал в это время, покинет Фрэд ставшие уже дорогими места и поедет туда, где снова будут костры над таёжной рекой, метели, да ветры, да тревожная, полная неожиданностей работа.»
Только за *Глобус* *Варяг* можно его уважать!