Чернобыльскую атомную электростанцию начали строить в 1970 году. Первый энергоблок запустили уже в 77. А к началу 80 она была одной из самых мощных в Советском Союзе.
Александр, тогда молодой сотрудник Московского инженерного физического института, часто бывал в командировках на АЭС. И много времени проводил в вычислительном центре. События роковой ночи помнит досконально, будто было это только вчера.
Александр ВЕДЕРНИКОВ, работал на Чернобыльской АЭС в 1982-1990 гг.: «25-го я остался на вторую смену. Потому что это сейчас есть у каждого ноутбук, и нет проблем что-то сделать на компьютере. А тогда были большие, огромные компьютеры, и на них записывалась очередь, было понятие машинного времени. Днём мне его не хватало, там были свои работники на атомной станции, и я вечером иногда оставался. И тогда я остался, после четырёх. А в семь вечера мне позвонил мой друг и сказал, что нечего валять дурака, надо в Припять возвращаться, потому что накрыт стол, настроена гитара, хорошее у всех настроение, и надо как-то всем посидеть. И я на семичасовом автобусе уехал. Фактически он, наверное, спас мне, как минимум, здоровье, а, может быть, и жизнь».
В ночь с 25 на 26 апреля 1986 года в 1 час 23 минуты по местному времени в четвертом энергоблоке прогремел взрыв. По официальной версии причиной катастрофы стал неконтролируемый рост мощности реактора. За первые часы происшествия стало известно о человеческих жертвах.
Александр ВЕДЕРНИКОВ, работал на Чернобыльской АЭС в 1982-1990 гг.: «В час двадцать три мы сидели у него по-прежнему, пели песни, слушали «The Beatles». И прозвучал громкий такой взрыв. Окна у него выходят во двор, поэтому я ничего не увидел, и мы легли спать благополучно, не придав сильно большого значения этому. А на утро – там, в Припяти, есть такая точка, где автобусная конечная остановка, и оттуда видно станцию, до неё там три километра. Туда многие жители пришли, чтоб разобраться, что случилось. Стало понятно, что четвёртого блока просто нет».
Техногенных аварий подобного масштаба человечество ещё не знало. Тут же началась массовая эвакуация жителей Чернобыля и Припяти. Города и посёлки в радиусе нескольких десятков километров опустели в считанные дни.
Однако уже осенью 1986 уцелевшие энергоблоки решили вновь запустить. Александр вновь вернулся к командировкам на станцию и проработал там вплоть до начала 90. Судьба вновь привела его в зону отчуждения спустя 25 лет, уже в качестве фотографа одного из крупнейших российских изданий.
Александр ВЕДЕРНИКОВ, член Союза фотохудожников России: «Я туда приехал, у меня было полное дежавю, потому что там ничего не изменилось совершенно. Единственное, это жилые кварталы, деревни, Припять, Чернобыль – они все заросли, причем так зарастает, что домов не видно! Это, конечно, поразило моё воображение. Внутрь станции я попал – так это вообще один в один. Те же коридоры, те же мужики в белых комбинезонах, в общем, всё так и осталось».
Александр ВЕДЕРНИКОВ, член Союза фотохудожников России: «Что могу сказать, такой неописуемый след в моей жизни, эта вот Чернобыльская эпопея, и надо понимать, что это грандиозный человеческий опыт. И никто не исключает, что и впоследствии будут такие аварии, но это жизнь, это наука, которая ещё не всё далеко знает, и поэтому люди могут попадать вот в такие ситуации с такими ужасными последствиями. Ведь куча народу потом заболела разными плохими болезнями. Они были далеко от Чернобыльской станции, таких свидетельств очень много, и вот это всё, так сказать, беда пришла с Чернобыльской аварией».